Муха и чудовище

Информация для родителей: Муха и чудовище — короткая и весёлая сказка о мальчике, который думал что понимает животных. Один раз даже, по его мнению, он стал свидетелем драки мухи и какого-то чудовища. Сказка написана детским писателем Виталием Бианки. Её можно почитать перед сном детишкам от 4 до 7 лет. Текст сказки «Муха и чудовище» написан забавно и интересно. Приятного вам чтения.

Читать сказку Муха и чудовище

Бабушка говорит: мало любить всякую животинку, её понимать ещё надо, а это не так просто. Удивляюсь прямо: что тут мудрёного?

Один раз лежу в траве на солнышке, загораю. Вдруг — бац! — у меня перед носом села муха. На лист сирени. Да не простая муха — серая комнатная, а замечательно какая красивая. Майка на ней зелёная, трусы синие, всё яркое, блестящее, в обтяжку, как облитое. Бывают такие блестящие мухи.

Села и сидит. Тоже видно, загорать прилетела. И, видно, ей скучно: лениво так брюшко себе почесала задней ножкой и зевнула во всю пасть. Хотя, может быть, это мне только так показалось, что пасть. Спорить не буду. По правде, я даже не знаю, есть ли у мухи пасть. Надо будет как-нибудь через увеличительное стекло посмотреть. Хобот-то у мух есть: это простыми глазами видно. А раз есть хобот, значит, должна быть и пасть: иначе куда же ей хоботом еду класть? Я слона видел. Он хоботом взял у мальчика булку и отправил её себе в пасть. У него здоровая пасть. Наверное, и у мухи не хуже.

Ну, одним словом, вижу: мухе скучно сидеть одной на листе и загорать. И она очень обрадовалась, когда вдруг кто-то стал снизу подниматься на лист. Показалась зелёная гладкая голова с длинным кривым рогом и двумя ярко-красными глазами под ним. Потом толстая шея… Муха было, подскочила к ней, а шея всё вытягивается, вытягивается из-под листа, толстая, жирная, вся в перетяжках. Голова всё выше, выше… и уставилась на муху своими красными глазами.

Муха — брык! — со всех ног и отскочила на дальний край листа. Я так и прыснул со смеху. Кричу ей:
— Струсила, струсила! — хотя, правда, рогатое чудовище и мне показалось довольно страшным.

Мухе, конечно, стыдно. Она сделала вид, будто и не думала удирать, а так, отскочила, только чтобы удобнее было драться. Она поплевала себе в ладошки и стала засучивать рукава: «А ну, выходи на кулачки!» Видели, как это мухи делают? Подожмут передние ножки и ножкой об ножку сучат, точь-в-точь рукава закатывают. Хотя раз майка и трусы у них — всё это их собственное тело, то никаких рукавов у них и нет. А замечательно, похоже, это у них выходит!

Чудовище не двигалось. Это придало мухе нахальства. Она опустила руки и на четвереньках бочком, бочком начала наступать на чудовище. Я подумал: «Вот это так здорово! Сейчас поднимется на самые задние ноги и разыграет дурачка на четыре кулачка! Вот это так бокс!»

Тут чудовище тихонько шевельнулось и направило свой кривой рог прямо ей в грудь. Муха — стоп! Но не бежит. Размахнулась сразу двумя средними ножками и давай себя гладить по бёдрам, по трусам, приноравливается, значит, с какой стороны удобнее наподдать. Я понимаю, я всё понимаю! Мальчишки у нас тоже так делают перед дракой.

И вдруг — вот уж этого я сам не ожидал! — рядом с рогатой головой поднимается из-под листа вторая голова, тупорылая, такая же зелёная, только безрогая. Муха как подскочит — жжж! — замахала крыльями и удрала по воздуху. Ещё бы: сразу с двумя такими чудовищами биться! Всякий струсит.

Но вот тут-то самое смешное: вторая голова встала на ножки, за ней выпялилось, поднялось на лист всё тело чудовища. И оказалось, что чудовище-то одно, а первая его голова, которая с рогом, совсем и не голова, а, наоборот, хвост! Оказалось, это гусеница такая толстая, сиреневый бражник, что ли, называется. И на хвосте у неё не глаза, а просто такие точечки красные.

Значит, муха воевать с хвостом собиралась. Вот дурёха-то! Я гусеницу сковырнул себе в кепку и побежал скорей бабушке показать и рассказать про муху. Бабушка стояла посреди избы и выгоняла мух в открытое окно. Машет полотенцем и кричит:
— Кыш, мухи! Кыш, кыш отсюда! Я ей всё рассказал, всё объяснил, как было, даже сам показал, как муха рукава засучивала и по трусам себя гладила.

А бабушка ну хохотать надо мной! Вот уж не понимаю, что тут такого смешного! Прямо до слёз дохохоталась и говорит:
— Ох, и мастер ты у меня из мухи слона делать! Муха и драться-то не собиралась на кулачки просто она чистилась. И совсем она не такая глупая; она лучше тебя, верно, знала, что это за чудовище лезет, где у него хвост, а где голова. Всё это ты из себя выдумал, потому что по себе судишь. Подумай только: разве мухи дерутся на кулачки? У них и кулаков-то нет.

Вот подите поговорите с ней! Ну что она понимает в драке? Я не стал с ней спорить, пусть думает, что хочет. Я только сказал:
— Бабушка, а ты зачем кричишь: «Кыш, мухи, кыш, кыш! из комнаты!»? Думаешь, они слова твои понимают? Ну, бабушка мне ничего не ответила. А всё-таки потом уж больше не кричала на мух: «Кыш, мухи, кыш!»