Через тысячу лет
Информация для родителей: Через тысячу лет – короткая поучительная история Ганса Христиана Андерсена о потомках и будущем нашей Земли. Это удивительный фантастический рассказ, в котором автор размышляет на тему технических возможностей человечества. Сказка «Через тысячу лет» расширяет воображение и будоражит фантазию. Заинтересует детей в возрасте от 9 до 12 лет.
Читать сказку Через тысячу лет
Да, через тысячу лет обитатели Нового Света прилетят в нашу старую Европу на крыльях пара, по воздуху! Они явятся сюда осматривать памятники и развалины, как мы теперь осматриваем остатки былого величия южной Азии.
Они прилетят в Европу, через тысячу лет! Темза, Дунай, Рейн будут течь по-прежнему. Монблан всё так же гордо будет подымать свою снежную вершину, северное сияние — освещать полярные страны. Но поколения за поколениями уже превратятся в прах, длинный ряд минутных знаменитостей будет забыт, как забыты имена тех, что почивают в кургане, на котором благодушный мельник, собственник его, поставил себе скамеечку, чтобы сидеть тут и любоваться волнующейся нивой.
— В Европу! — воскликнут юные поколения американцев. — В страну наших отцов, в страну чудных воспоминаний, в Европу!
Воздушный корабль прибывает; он переполнен пассажирами, — он ведь мчится куда быстрее парохода. Электромагнитный провод, протянутый под морем, уже передал, как велико число пассажиров воздушного поезда. Вот показалась и Европа, берега Ирландии, но пассажиры ещё спят; они велели разбудить себя только над самой Англией. Тут они спустятся на землю и очутятся в стране Шекспира, как зовут её сыны муз, или в стране машин и политики, как называют её другие.
Целый день стоит здесь поезд — вот сколько времени может занятое и непоседливое поколение уделить великой Англии и Шотландии!
Дальше путь идёт по подводному туннелю; ведёт он во Францию, страну Карла Великого и Наполеона. Вспоминается имя Мольера, учёные заводят разговор о классической и романтической школах седой древности, восхваляют героев, поэтов и людей науки, которых ещё не знает наше время, но которые должны родиться в европейском кратере — Париже.
Из Франции воздушный корабль несётся в страну, откуда вышел Колумб, где родился Кортес, где слагал звучными стихами свои драмы Кальдерой. В её цветущих долинах ещё живут черноокие красавицы, а в старинных песнях живёт имя Сида, упоминается Альгамбра.
Перелетают море, и вот путешественники в Италии, где лежал когда-то древний Вечный город Рим. Он исчез с лица земли, Кампанья превратилась в пустыню, от собора Петра осталась одна полуразрушенная стена; её показывают всем путешественникам, но подлинность её подлежит сомнению.
Дальше — в Грецию, чтобы проспать ночь в роскошном отеле на вершине Олимпа; тогда дело сделано: были, дескать, и там! Поезд направляется к берегам Босфора, чтобы остановиться на несколько часов у того места, где некогда лежала Византия. Бедные рыбаки закидывают свои сети у тех берегов, где, по преданию, расстилались во времена турецкого владычества гаремные сады.
Пролетают над развалинами больших городов по берегам Дуная, — городов этих наше время ещё не видало. То тут, то там спускается воздушный поезд, останавливаясь в местах, богатых воспоминаниями, которые ещё породит время.
Вот внизу Германия, некогда сплошь опутанная густою сетью железных дорог и каналов, страна, где проповедовал Лютер, пел Гёте, держал композиторский скипетр Моцарт. И другие великие имена сияют в науке и искусстве, имена, которых мы ещё не знаем. Один день посвящается обозрению Германии, один — странам севера: родине Эрстеда, родине Линнея и Норвегии, стране древних героев и юных норвежцев. Исландию захватывают на обратном пути. Гейзер не кипит более, Гекла потухла, но могучий скалистый остров возвышается из пены морских волн, как вечный памятник саг.
— В Европе есть на что посмотреть! — говорят юные американцы. — И мы осмотрели всё в одну неделю. Это вполне возможно, как уже доказал и великий наш путешественник — называют имя своего современника — в своём знаменитом сочинении: «Вокруг Европы в восемь дней».
Информация для родителей: Чего только не придумают — сказка датского писателя Ганса Христиана Андерсена. Это поучительная история о молодом человеке, который хотел без всяких усилий стать поэтом, и отправился за советом к старой знахарке. Мудрая история наводит на размышления о выборе профессии и поиске своего места в жизни. Сказка «Чего только не придумают» будет интересна детям от 7 до 10 лет.
Жил-был молодой человек. Он учился на поэта и хотел стать поэтом к пасхе, а потом жениться и зажить доходом от своих сочинений. Сочинять — значит придумывать что-то новое, это он знал, вот только придумывать не умел.
Слишком поздно он родился, все уже было разобрано до того, как он появился на свет, все воспето, обо всём написано.
— Как счастливы были те, что родились тысячу лет назад! — говорил он. — Им нетрудно было стяжать бессмертие! Даже тех, кто родился сто лет назад, можно считать счастливыми: всё-таки тогда ещё оставалось много такого, о чём можно было писать. А теперь все сюжеты для поэзии исчерпаны — о чём же я стану писать?
И до того он доучился, бедняга, что извёл себя вконец и заболел. Ни один врач не мог ему помочь, разве что знахарка. Жила она в маленьком домике у шлагбаума, который должна была поднимать перед всадниками и экипажами. Но она умела открывать не только шлагбаум, и была умнее самого доктора, ездившего в собственном экипаже и платившего налог за звание.
— Надо пойти к ней! — решил молодой человек.
Жила знахарка в маленьком, чистеньком домике без затей: ни дерева рядом, ни цветов. У дверей только улей — вещь очень полезная! И маленькое картофельное поле — вещь тоже очень полезная! А ещё была тут канава, поросшая терновником. Терновник уже отцвёл и был усыпан ягодами, от которых сводит рот, если отведать их до того, как их прихватит морозом.
«Вот воплощение нашего лишённого поэзии века!» — подумал молодой человек, и это уже была мысль, золотое зерно, найденное на пороге дома знахарки.
— Запиши её! — сказала она. — И крошки тоже хлеб! Я знаю, зачем ты пришёл: ты не умеешь ничего придумывать, а хочешь стать к пасхе поэтом!
— Обо всём уже написано! — сказал он. — Наше время не то, что доброе старое время!
— Конечно, нет! — отвечала знахарка. — В старые времена знахарок сжигали, а поэты ходили голодные, с продранными локтями. Наше время лучше, самое лучшее. Но у тебя нет правильного взгляда на вещи, нет острого слуха. Есть о чём петь и рассказывать и в наше время, надо только уметь рассказать. А мысли можно черпать где хочешь — в злаках и травах земных, в текучих и стоячих водах, надо только уметь, надо уметь поймать солнечный луч. На вот попробуй-ка мои очки, приставь к уху мой слуховой рожок и перестань думать только о самом себе. Не думать о самом себе было трудненько, удивительно, как такая умная женщина могла даже потребовать этого.
Он взял очки и рожок и вышел на середину картофельного поля. Старуха дала ему большую картофелину. В картофелине звенело. Затем послышалась песня со словами — история картофелин, очень интересная будничная история в десяти строках; десяти строк было достаточно.
О чём же пела картофелина?
Она пела о себе и своей семье, о том, как картофель впервые появился в Европе, и о том презрении, какое ей довелось испытать, пока её не признали за дар, более драгоценный, чем золотые самородки.
— По повелению короля нас раздавали в ратушах всех городов, всем было объявлено о нашем великом значении, но этому никто не верил, не знали даже, как нас сажать. Одни рыли яму и бросали в неё целую меру картофеля. Другие совали в землю одну картофелину здесь, другую там и ждали, что из каждой вырастет целое дерево, с которого можно будет стряхивать плоды. Появлялись отдельные кусты, цветы, водянистые плоды, остальное же погибало. Никому не приходило в голову порыться в земле, поискать там настоящие картофелины… Да, мы много вынесли и выстрадали, то есть не мы, а наши предки, но ведь это все едино.
— Вот так история! — сказал молодой человек.
— Ну, хватит, пожалуй. Теперь посмотри на терновник!
— У нас тоже есть близкие родственники на родине картофеля, но только севернее, — рассказывал терновник. — Туда явились норманны из Норвегии, они направились на запад сквозь туманы и бури в неведомую страну и там, за льдами и снегами, нашли травы и зелёные луга, кусты с тёмно-синими винными ягодами — терновник. Его ягоды созревали на морозе, как созреваем и мы. А та страна получила название Винланд — «Винная страна», или Гренландия — «Зелёная страна».
— В высшей степени романтическое повествование! — сказал молодой человек.
— Да, а теперь поднимись на насыпь, что возле канавы, — сказала старуха, — да погляди на дорогу, ты увидишь там людей.
— Вот так толпа! — сказал молодой человек. — Да тут историям конца не будет. Шум, гам! У меня просто в глазах рябит. Я лучше отойду назад.
— Нет, шагай вперёд! — сказала старуха. — Шагай прямо в людскую толчею, пусть твои глаза и уши будут открыты и сердце тоже, тогда ты скоро что-нибудь да придумаешь. Только прежде чем идти, давай-ка сюда мои очки и слуховой рожок!
И она отняла у него то и другое.
— Теперь я ровно ничего не вижу! — сказал молодой человек. — И ничего не слышу.
— Ну, тогда не сделаться тебе к пасхе поэтом.
— А когда же?
— Ни к пасхе, ни к троице! Тебе никогда ничего не придумать!
— Так за что же мне взяться, если я хочу зарабатывать на поэзии?
— Ну, этого-то ты можешь добиться хоть к Масленице! — сказала старуха. — Трави поэтов! Рази их творения, это все равно, что разить их самих. Главное, не дрейфь! Бей сплеча и тогда сколотишь деньжонок, чтобы прокормить себя и жену.
— Чего только не придумают! — сказал молодой человек и ну колотить поэтов направо и налево, раз уж сам не мог заделаться поэтом.
Все это нам поведала знахарка; кому же, как не ей, знать, чего только не придумают.