Главное — вовремя
Информация для родителей: Главное — вовремя это прикольная и поучительная сказка Натальи Абрамцевой. Она будет интересна детям от 8 до 12 лет. Текст сказки «Главное — вовремя» в волшебной форме рассказывает о нелёгком труде писателей. Дети смогут читать её сами.
Читать сказку Главное — вовремя
Я написала строчку и зачеркнула. И ещё одну — и снова зачеркнула. Я не могу писать.
Уже несколько дней в голове странная неразбериха: мои сказочные персонажи запутались в моих жизненных проблемах, я тоже завязла в них, жизненных, и потому, видимо, ничего не получалось. Тихонько, прижав ушки, сидят сказочные зайчата, как неприкаянный бродит рыжий лисёнок, волшебницы от нечего делать занялись вышиванием: не могу придумать для них сказку.
Что-то случилось. Но сказку написать нужно. Нужно выйти из простоя! Нужно! Нужно сбросить ненужную, бесполезную тревогу, изнурительное, мучительное напряжение! Нужно!
Так твердила я себе, убеждала. И тогда случилось вот что.
Зашевелилась висящая на стене картина. Зашевелилась, снялась с гвоздиков и осторожно сползла на пол. Выдвинулась часть стены и отползла. В стене образовался проём. А дальше произошла совсем странная вещь: в стенном проёме показалась голова Лошади. Лошадь заглянула, вежливо поклонилась и сказала: «Добрый день» Вошла, не дожидаясь, пока я приду в себя. Постукивая копытами, подошла к креслу напротив меня и села. Интеллигентно, не разваливаясь. Смотрит на меня, потом на зачёркнутые строчки, качает головой. Вздохнула сочувственно.
— Не получается?
Разглядываю Лошадь, высматривая хоть какие-нибудь признаки крыльев.
— Нет, нет, что вы, — отвечает Лошадь моим мыслям. Я совсем не Пегас. Помолчали.
— Так, значит, не получается? — спросила лошадь снова.
— Нет, — отвечаю, уже почему-то привыкнув к странной гостье. Она посмотрела на меня внимательно.
— И вообще ничего не получается?
— Да, — отвечаю.
— И все не так, все нехорошо?
— Да, да.
— Так, — Лошадь разглядывает свои передние копыта, потом смотрит на меня и безапелляционно заявляет — депрессия.
Это уже слишком, это моё больное место.
— Знаю! — мгновенно вскакиваю.
— К тому же реактивная, — спокойно замечает лошадь.
— Именно! — Я так резко киваю головой, что она чуть не отскакивает.
— Спокойнее, — в голосе Лошади проскальзывают нагловатые нотки. — Это вполне излечимо.
Мне стало обидно, что какая-то Лошадь суётся в мои дела.
— А откуда вы, собственно, знаете, и, вообще, кто вы такая?
— Я? — Лошадь пожала плечами и ответила очень миролюбиво: Я Лошадь, а лошади много всего знают. Нагловатые нотки исчезли.
— Я пришла, — она кивнула на проём в стене, — чтобы помочь вам.
Я так и стояла перед Лошадью, словно не решаясь сесть. Почему? Когда она заговорила, меня опять поразила смена интонации: злая насмешка.
— Итак, — Лошадь сосредоточенно соединила передние копыта, как задумавшийся человек соединяет пальцы рук. — Итак, что мы можем сделать…
Я робко присела на краешек кресла. Прикинув «наши» возможности. Лошадь, наконец, заявила:
— Да, конечно, я понимаю, месяца полтора в Неаполе или круиз по Средиземному морю вам не по силам. Это одно из лучших средств, но есть и другие.
— Не по силам, — ответила я, — давайте другие.
— Пожалуйста, — Лошадь развалилась в кресле и держалась совсем уже нахально, — пожалуйста! Лопата и грабли у вас есть?
— Есть, наверное.
— Так вот, — Лошадь говорила таким тоном, как будто излагала теорию относительности, — возьмите грабли и хорошенько очистите газон возле дома, затем тщательно окопайте деревья в сквере, затем подметите двор. Уверяю вас, это также очень неплохой способ борьбы с нервными расстройствами.
В ответ на это предложение я вскочила как бешеная, швырнула в стенку стаканчик с ручками, о пол пишущую машинку, а в Лошадь веером полетела пачка чистой бумаги. На неё мои действия не произвели ни малейшего впечатления. Она смотрела на меня вполне миролюбиво и снисходительно, как на глупого ребёнка.
— Понимаю, понимаю, — кивнула Лошадь, — вы не можете! Вы не в силах, у вас депрессия!
Понимаю.
— Издевается, стерва, — подумала я почти вслух. Лошадь сделала вид, что не расслышала этого мысленного отзыва о ней. После паузы она заговорила снова, ничуть нерассерженно.
— Ну, хорошо, ещё одна рекомендация: прыгалки у вас есть?
— Прыгалки?
— Да. Обычные детские прыгалки. Так вот, по сто пятьдесят прыжков каждые два часа. Через неделю вы себя не узнаете.
Кидаться было больше нечем, поэтому я просто в изнеможении опустилась на спинку кресла, безжизненно свесив голову.
— И это не нравится? — искренне удивилась Лошадь. — Вам не угодишь.
Снова помолчали. Тогда Лошадь хитро усмехнулась и, наклонившись вперёд, заговорчески сказала:
— Ну, хорошо, давай начистоту. Вот что советую лично я. Брось (Лошадь неожиданно перешла на «ты»)! Брось все ко всем чертям! Ну, чем ты занимаешься (сморщилась Лошадь презрительно): зайчики, ёжики, феи — чушь какая-то! — разоржалась Лошадь. — Детские сказочки с претензией на мораль взрослых! Смех какой-то! — опять разоржалась Лошадь.
— Стыд! Взрослый человек, ты же понимать должна (Лошадь говорила со мной, как с равной), а ты сказочки, белочки, лягушечки, кошечки… Да кому нужна твоя разношёрстная фауна? Брось! Подушку под голову, подушку на голову, одеяло и… А ты? Тряпка ты: зайчики, белочки…
Оторопело молчу.
— Ну, что ж, — Лошадь снова заговорила вежливо, как на приёме, — мне было очень приятно побеседовать с вами. К сожалению, я должна идти…
Она встала, поклонилась, ушла в проём, на секунду выглянула, ещё раз кивнула, сказала «Чао» и скрылась. Стена тут же встала на место, картина тоже взлетела на свои гвоздики.
Сначала я молча смотрела ей вслед. В шоке. В совершенно естественном шоке. Потом кинулась к тому месту, где был проём. Разбила кулаками стекло акварели.
— Мерзкая тварь, — орала я, — стерва, а не лошадь! Я не успокоилась, пока не изрезала руки о стекло картины.
— Чертова кобыла, идиотка! Ну, хорошо же! Понимала бы что-нибудь!
И тут я взяла и принципиально успокоилась. Села за стол, созвала своих насмерть перепуганных зверят, оскорбленных фей, почти одичавших кошек и сказала:
— Ну вот что, милые мои, давайте-ка работать. И мы стали писать сказку про…