В детской

Информация для родителей: В детской — это короткая и добрая сказка, написанная Гансом Христианом Андерсеном. В ней говорится о девочке Ане и её крёстном, которые устроили настоящий театр в комнате с игрушками! Текст сказки «В детской» написан увлекательно и легко, поэтому её можно читать на ночь детям в возрасте от 4 до 7 лет. Приятного чтения вам и вашим малышам.

Читать сказку В детской

Папаша с мамашей и все братья и сестры уехали в театр; дома в детской комнате остались Аня да её крёстный.

— Мы тоже устроим себе театр! — сказал он. — Сейчас же начнём представление.

— Да ведь у нас нет театра! — возразила Аня. — Нет и актёров! Моя старая кукла не годится, она стала такая гадкая, а новую нельзя взять — платьице изомнёшь!

— Актёры найдутся, если только не брезговать тем, что есть под рукой! — сказал крёстный. — Ну, построим сначала театр. Вот сюда одну книжку, сюда другую, сюда третью; все три поставим вкось. Теперь по другую сторону ещё три — вот и кулисы готовы. А этот старый ящик будет задней стеной — мы повернём его сюда дном. Сцена, как всякий видит, представляет комнату. Теперь дело за актёрами! Посмотрим-ка, не найдётся ли чего подходящего в ящике с игрушками. Сначала надо отыскать действующих лиц, а потом уж сочинять пьесу: одно ведёт за собою другое — и выходит чудесно! Вот трубка от чубука, а вот перчатка без пары; пусть это будет папаша и дочка!

— Так это всего только два лица! — сказала Аня. — Вон лежит старый мундирчик брата. Нельзя ли и его взять в актёры?

— Отчего же нет? Ростом-то он для этого вышел. Он будет у нас женихом. В карманах у него пусто — вот уж и интересная завязка: тут пахнет несчастной любовью!.. А вот ещё орешный щелкун — сапог со шпорою! Топ, топ! То-то лихой мазурист! Он топает и прищёлкивает! Он будет у нас немилым женихом. Ну, какую же пьесу ты хочешь? Драму или комедию из семейного быта?

— Комедию! — сказала Аня. — Все так любят комедии. А ты знаешь какую-нибудь?

— Целую сотню! — ответил крёстный. — Самый большой успех имеют французские, но они неподходящи для девочек. Мы возьмём лучше какую-нибудь из своих: они все ведь на один лад. Ну, я встряхиваю мешок! «Ку-ка-ре-ку! Обновись!» Вот теперь все комедии обновились! Слушай же афишу. — И крёстный взял газету и стал читать как будто по афише:

Трубка и умный малый. Комедия в одном действии.

Действующие лица:

Господин Трубка — отец.

Госпожа Перчатка — дочь.

Господин Мундирчик — милый.

Фон Сапог — немилый.

Теперь начнём! Занавес поднят — у нас его нет, ну, значит, он поднят. Все лица налицо. Я поведу речь за папашу. Он сегодня сердит, — видишь, потемнел весь от куренья:

«Вздор, вздор, ерунда! Я хозяин в доме! Я отец своей дочери! Извольте слушаться меня! Фон Сапог такая персона, что хоть глядись в него, как в зеркало! Он из сафьяна, да ещё со шпорою! Тринь-бринь! Тринь-бринь! Он и женится на моей дочери!»

— Теперь следи за мундиром, Аня! — продолжал крёстный. — Теперь он начнёт. Он носит отложной воротничок, очень скромен, но сознает собственное достоинство и имеет право говорить так:

«На мне нет ни одного пятна! Добрые качества тоже надо принимать в расчёт. А я ведь из самой добротной материи, да ещё с галунами!» — «Ну, они только до свадьбы и продержатся! В стирке полиняют! — Это говорит опять господин Трубка. — Фон Сапог, тот непромокаем, из крепкой и в то же время тонкой кожи, может скрипеть, щёлкать шпорою и похож на Италию!»

— Но они должны говорить стихами! — заметила Аня. — Говорят, это выходит так красиво!

— Можно и так! — ответил крёстный. — Захочет публика, актёры заговорят и стихами. Ну, гляди же на барышню Перчатку; гляди, как она ломает пальчики:

Лучше век мне быть без пары,

Только бы избегнуть кары —

Жизнь с постылым проводить!

Мне того не пережить!

Ох, ох, ох,

Лопну, лопну, вот вам Бог!

«Вздор!» — Это уж отвечает папаша Трубка. А вот теперь говорит господин Мундир:

Перчатка-душа,

Ты так хороша!

Ты мне суждена,

Моей быть должна!

Тут Фон Сапог шаркает, топает, щёлкает шпорою и опрокидывает три кулисы разом.

— Чудо как хорошо! — воскликнула Аня.

— Тс! — сказал крёстный. — Молчаливое одобрение говорит о высокой степени воспитанности зрителей первых рядов. Теперь барышня Перчатка поёт свою большую арию с руладами:

Я так убита,

Так сердита,

Что вам клянусь,

Я разреву-у-усь!..

Теперь самый интересный момент, Аня! Видишь, господин Мундир расстёгивается и обращает свою речь прямо к тебе, чтобы ты похлопала ему! Но ты не хлопай! Так бонтоннее! Послушай, как он шуршит: «Чаша терпения моего переполнилась! Берегитесь! Я подведу интригу! Вы — Трубка, а я — малый с головой! Фьють! и — нет вас!» Гляди, Аня! Это самая интересная сцена во всей комедии! Мундир схватывает Трубку и засовывает к себе в карман — лежи тут! — а затем говорит: «вы теперь у меня в кармане и не выйдете оттуда, пока не обещаете соединить меня узами брака с вашей дочерью, Перчаткой с левой руки! Я протяну ей свою правую».

— Ужасно хорошо! — опять воскликнула Аня.

— А старая Трубка отвечает:

Что делать мне?

Горю, как в огне!

Ах, где ж мой чубук?

Ведь я — как без рук!

О, сжальтесь, простите,

Меня отпустите!

Я дочь вам отдам,

Венчаю вас сам!

— И конец? — спросила Аня.

— Что ты! — ответил крёстный. — Конец только для фон Сапога. Жених и невеста опускаются на колени; первая поёт:

Отец, оживаю!

Второй:

Я вас отпускаю!

Господин Трубка благословляет их, а вся мебель поёт хором:

То-то любящий отец!

Он повёл их под венец!

Тут и пьесе всей конец!

Вот теперь похлопаем! — прибавил крёстный. — И вызовем их всех, вместе с мебелью: она ведь из красного дерева!

— А что, наша комедия так же хороша, как та, что идёт в настоящем театре? — спросила Аня.

— Она ещё лучше! — ответил крёстный. — Она совсем даром доставлена нам прямо на дом в детскую комнату и помогла скоротать время до чаю!